Амадей опечален – хельбруннские розы увяли,

Клавесин лепестками усеян, над садом гроза.

И в сегодняшнем дне удержаться удастся едва ли,

Отказали у целого мира в пылу тормоза.

А ведь все начиналось с игры, с удивленья – «а может»,

Невзначай разогнало безудержный пламенный миг.

Только кто же осмелится гонку такую итожить,

Когда финиш на старте, и в юноше тлеет старик.

И мелькают сплошной чередою кричащие лица,

Гулко бьется расстроенным сердцем в углу клавесин.

Тщетно странное средство с названием – кофе с корицей,

В полудиких бессонных ночах только страх – господин.

Но спустя сотни лет, никаким утешеньям не сбыться.

Захлебнувшись клокочущим варевом старых затей,

Половецкими плясками мир сумасшедший кружится.

И смеётся, и плачет, глядящий в него, Амадей.